Георгий Юдин: Рисовать эти книги, не веря, нельзя. Георгий Николаевич Юдин Нечаянная радость. Христианские рассказы, сказки, притчи Г юдин биография для детей

С начала 90-х годов прошлого века в нашу детскую литературу вместо несправедливо исчезнувших из неё героев той эпохи скромно и тихо вернулись иные лица, с которыми веками жила Россия – святые, русские православные угодники. Живя во имя Бога, Отечества и людей, святые выражают особый героический тип человека. Святитель Василий Кесарийский высказал очень важную на сегодня мысль: «Святость есть не что иное, как длинный ряд нравственных побед».

Долгожданное возвращение духовной литературы в бурную реку современной книги потребовало от неё изменений, необходимости заинтересовать современного, увы, безбожного читателя как содержанием, так и оформлением. Однако длившаяся многие десятилетия вынужденная пауза в издании этих книг, отсутствие авторов и художников, посвятивших себя духовной литературе, отрицательно сказались на уровне этой, такой важной для духовного здоровья нации, книге.

В этом можно убедиться, посетив один из самых крупных магазинов православной книги «Сретение». Здесь есть отдельный зал детских книг, где десяток хороших изданий теряется среди сотен пёстрых, примитивных, неумелых по рисунку книг. Пустые, бессодержательные образы как святых, так и мирских, отсутствие благородности, возвышенности и поэтичности начисто лишают великие произведения духовного смысла.

Георгий Николаевич Юдин

Член Союза писателей РФ, заслуженный художник РФ, вице-президент Совета по детской книге России.
За книги “Птица Сирин и всадник на белом коне” (1993), “Муромское чудо” (1994), “Чудотворец” (1995), “Аз Буки Веди” (1996) Патриархов всея Руси Алексием II награжден Орденом Преподобного Сергия Радонежского и Международной Премией имени просветителей равноапостольных Кирилла и Мефодия.
Книги-альбомы издательства “Белый город” “Святой таинственный Афон” (2008), “Хождения на Святую землю” (2009), “Царьград” (2011) на конкурсе Издательского совета РПЦ “Просвещение через книгу” награждены дипломами первой степени в номинации “Лучшая иллюстрированная книга”, а книга на этом конкурсе была удостоена главного приза “Лучшая православная книга” 2010 года.

– Георгий Николаевич, Вы написали и проиллюстрировали уже более двадцати православных книг, в основном для детей. Зачем нужна специальная религиозная литература для детей? Разве хорошие светские книги не решают воспитательную задачу?

– Решают, но далеко не всегда. Детская книга сильно изменилась за последние два десятилетия. Типичный современный её образец трудно сравнить с той доброй детской книгой, на которой выросло, например, моё поколение.

Нынешние детские писатели, копируя примитивные западные образцы, гонятся за необычностью сюжета, где главные герои зачастую или уродливые монстры, или наделённые демоническими способностями дети. Всё это привносит враждебность, агрессивность в мир ребёнка.

Во многих современных книгах никто никого не любит, потому что и сам автор не любит своих героев. Такие книги – подделка, неудачная пародия на настоящую жизнь, и чуткий ребёнок, особенно верующий, без труда это поймёт.

Бог наделил каждого из нас душой, которая всегда остаётся очень чуткой ко всему подлинному. Эта подлинность отличает хорошую духовную литературу.

Религиозная, в частности православная, книга, как свеча, освещает истинный путь, по которому следует идти, чтобы оставаться чистым, честным, порядочным, духовно богатым человеком. Мой любимый говорил:

«Возьмите столб и закопайте его в землю. Через несколько лет он сгниёт. А если вы пропитаете его олифой, с ним ничего не случится. Так и дети, как можно раньше должны получить духовную пропитку, как можно раньше начать читать духовные книги».

А книги эти, добавлю, и по изложению содержания, и по внешнему облику должны соответствовать своему назначению.

– Как Вы думаете, художники, особенно молодые, со свежим взглядом, делают ли детскую православную книгу более разнообразной, интересной, современной?

– Разнообразная – не обязательно высококачественная. Современные приёмы не всегда уместны в православной книге. Главная цель художника книги – раствориться в тексте, помочь прочитать его в соответствии с замыслом автора, передать его самобытный дух и своеобразие языка. Очень важно, чтобы получился своего рода стилистический ансамбль, дуэт автора и художника.

В этой связи я не могу согласиться с тем, как проиллюстрировано одно из изданий повести о . Создаётся впечатление, что художник хочет не приблизиться к святым, к традиции их изображения, а приблизить их самих к своей устоявшейся манере, к тому, как он рисует обычные светские книги.

Все персонажи, включая и удивительных русских святых Петра и Февронию, являющихся символами чистоты любви, семьи и брака, выглядят настолько неприглядно, что те, кто ничего не знал о них, глядя на их изображения в книге, в великом недоумении воскликнут: «Ну и ну! Это ж надо, какими они страшненькими были!»

В иллюстрациях я не увидел благоговейного отношения к святым, к их духовному подвигу, их великой, ставшей примером для всех православных, возвышенной любви.

Должен сказать, что это не самое неудачное издание. Неудачных книг, к сожалению, в этой теме предостаточно. И они нередко поощряются издательствами.

Православные издания для детей должны отличаться от светских книг присутствием в них Бога. Эти книги должны и словом, и изображением рассказывать ребёнку о существовании другого, чистого, незамутнённого пороками мира, к которому все мы должны стремиться. Изображать же мир святых не святым – значит отрицать Бога. И примеров такого рисования довольно много.

– То есть Вы против чрезмерной условности в изображении святых?

– Я против несоответствия образа, созданного художником, житийному образу святого. Есть очень много икон с изображением того или иного святого.

Условность изображения святых должна быть оправданной, как в иконописи. Ведь икона отличается от картины своими особенностями, традициями.

Например, мало кто знает, что святого на иконе нельзя изображать в профиль, так как при этом он как бы теряет часть самого себя. А вот сатана и бесы рисуются именно в профиль, что подчёркивает их ущербность. Лики Господа и подвижников на иконах часто выглядят немного странно, ненатурально. Такая особенность не говорит о том, что древний художник не умел рисовать или хотел как-то выделиться. Нет, мастер даёт нам понять, что, имея необычные уши, глаза, рот, святой иное слышит, иное видит, иное говорит. Очень интересна и символика цвета иконы, в которой не допускается отсебятины.

Существует много хороших примеров рисования духовных книг не в иконописной, а в реалистической манере. И здесь очень важно умение хорошо рисовать, ибо реализм безжалостно высвечивает отсутствие дара рисовальщика. Как говорил мой преподаватель А. Гончаров: «Кто руки-ноги рисовать не умеет, ноги прячут в траве, а руки в карманах».

Суровая жизнь схимников, монахов-затворников разительно отличается от мирской жизни. Надо уметь писателю, а вслед за ним и художнику, объяснить читателю, почему они – нередко такие молодые и сильные – ушли из мира, променяв его на убогий быт, грубую одежду, смирение, непрестанную, углубленную молитву. В чём их духовный подвиг, чему он может научить простого смертного. Это необходимо учитывать, если художник рисует книгу и в традиционной иконописной, и в реалистической манере.

– Вы создали собственный вариант «Повести о Петре и Февронии». Как шла работа над книгой? Что для Вас было главным?

– Особенность заключается в том, что Ермолай-Еразм написал не каноническое житие Петра и Февронии, а завораживающую своей необычностью, фантастическими чудесами повесть. Язык повести трудный, лаконичный, со спрятанными символами и значениями, понятными древнему русичу, но непонятными нам. Мне захотелось расшифровать смысловые тайны повести, сделать её более доступной и красочной, ввести разговорную речь, делающую повесть более живой.

Это и явилось поводом для пересказа, на что я, как и на все другие свои книги, обязательно брал благословение священника. И это необходимо делать всем приступающим к такой работе.

Что касается непосредственно иллюстрирования «Муромского чуда», как называется эта книга, мне постоянно приходилось сдерживать себя. Одно дело рисовать туркменские сказки с их буйством красок, другое – древнерусское предание.

Я вижу ту эпоху в неярких, как бы покрытых патиной времени, приглушённых, сложных тонах, с таинственным золотистым блеском. Тургенев однажды замечательно сказал: «Русская культура застенчива». Именно эту застенчивость, неброскость, задумчивость, которая отразилась в наших народных песнях, мне хотелось передать.

Появляющиеся иногда в иллюстрациях ангелы небесные не были канонически застывшими, как на иконах, это привело бы к диссонансу. Божии посланники, очутившись на земле, изображены так же динамично, как и другие персонажи книги. Земное и небесное начала, таким образом, здесь тесно связаны.

– Известно, что сейчас издательства дают очень мало времени художникам для работы над книгой, точнее, брошюрой, в том числе о духовных подвижниках, всего неделю-другую. Какие недостатки Вы видите в этих изданиях?

– Ну, во-первых, напрасно они это делают, а, во-вторых, коль художник согласился на это, то скажу следующее. Всё зависит от художника. Или у него есть желание создать настоящую вещь, или нет.

Работая поспешно, а значит небрежно, иллюстратор может допустить, увы, какие-то оплошности. Но не грубые же ошибки! Они всегда заметны, даже в мелочах, которым издатели иногда не придают особого значения, давая срочную работу в основном неопытным художникам.

Посмотрите на брошюру «Преподобный Сергий Радонежский» из серии «Детская православная библиотека» Клинского издательства «Христианская жизнь». В своё время я написал и проиллюстрировал книгу о под названием «Свеча неугасимая», и, хорошо зная житие преподобного, вижу здесь недопустимые ошибки.

Часть этих скороспелых картинок тут (именно картинок, не иллюстраций) выполнена в иконописной традиции, часть – в реалистической. Возникает стилистическая дисгармония.

Простенькие, плохо нарисованные и раскрашенные композиции полны исторических нелепостей. Вот преподобный Сергий благословляет своих монахов Пересвета и Ослябю на битву с ордынцами. На картинке изображены не монахи, а некие странно одетые «воины». Преподобный Сергий – средних лет человек в нелепой белой накидке. Ну загляни в «Житие» и прочти, сколько лет было преподобному Сергию в тот момент?! А было ему уже за шестьдесят, то есть это седой старец и одет он был в монашескую рясу. Мечи у Дмитрия Донского и воинов нарисованы с искривленными рукоятками, как у крестоносцев, нелепы и примитивны латы.

Или поединок Пересвета с Челубеем. Русский воин-инок был одет в чёрную монашескую рясу, об этом даже в тексте брошюры сказано. А на рисунке художницы Пересвет в таком же «татарском» наряде, как и его противник.

Безразличие к исторически точным деталям и фактам приводит к безразличному прочтению текста. Точность изображения, однако, не должна затмевать главной идеи книги, а идея этой брошюры была в описании грандиозной исторической битвы русских на Куликовом поле. Она не получилась.

– Не кажется ли Вам, что в православную детскую книгу проник гламур, абсолютно недопустимая слащавость, при том что в основном эти книги выпускаются монастырскими издательствами? Может быть, это потому, что большинство иллюстраторов – женщины?

– В каком-то смысле Вы правы. Не случайно в старину иконопись и писание летописей всегда были мужским делом. Сейчас в иллюстрации работают в основном женщины. Мужчины предпочитают более высокооплачиваемые профессии.

Понимаете, женщина, в силу своей природы, мягкости, нежности испытывает подсознательное желание приукрасить мир, изъять из него всё тёмное, сделать его лучше, выдать желаемое за действительное. Вообще-то в этом нет ничего плохого, но когда с таким отношением художница садится пересказывать или рисовать жизнь святого, идеализм и приукрашивание ни к чему хорошему не приводят.

Тогда и получаются сладенькие книжки-сказки про Боженьку, которые, увы, нравятся мамам-покупательницам. И сбивают с толку детей.

Как плохо, например, нарисован «Молитвослов для самых маленьких», изданный «Даниловским благовестником». Ангелоподобные пухлые мальчики и девочки с большими синими глазами, томные, благочестивые родители, то ли из советских времён, то ли из XIX века, живут в какой-то ирреальной, распрекрасной жизни. Современные дети, даже самые маленькие, увидя такую приторную книгу, решат, что это – сказка про Бога.

А ведь жития святых – это не приторные сказки! Если опускать неприятные, на взгляд пишущих и рисующих, подробности жизни подвижника, его образ станет гладким и скучным. Моисей, например, увидев, как египтянин избивает раба, убил обидчика. Или Савл, ставший впоследствии апостолом Павлом, был яростным, жестоким гонителем христиан. Сколько коварных искушений от бесов превозмогли многие святые и вышли победителями.

Не надо этого скрывать и лакировать их биографии. Праведник рождается в борении! Вот в чём сила их веры! Правдивость, а не слащавость приведут ребёнка к вере.

Что же касается женщин-художниц, то их зачастую портят вкусы и требования издательских редакторов. Но у нас немало хороших художниц и с крепкими характерами. Вот их бы и приглашать в такие книги.

– Вот хороший пример творческого союза – Филипп и Зина Суровы.

– Филипп и Зина уже несколько лет оформляют альбомы издательства Саввино-Сторожевского монастыря: «Дети Савве», «Открытое сердце», «Пастырь». Это жития святых с рисунками, которые присылают дети из разных уголков России.

У них оригинальный, необычный взгляд на мир веры. Суровы не боятся оригинальных приёмов в макетировании книг. Но как люди верующие они всегда говорят не о себе, а по-своему, современным графическим языком славят Господа. Уже их дипломная работа «Молитвослов для детей» отличался хорошей новизной и красотой исполнения.

– Что же может служить ориентиром для православного художника?

– Ребёнок живёт в счастливом, гармоничном мире. Именно поэтому он часто смеётся, улыбается. Ему кажется, что все его любят, так же, как он сам всех любит. Художник должен пронести это дорогое для души чувство через всю свою жизнь.

Если ты не живёшь в ладу с собой и окружающим миром – как ни старайся, это проявится в твоём творчестве. Мне кажется, людям, сомневающимся в существовании Творца и таинственного, незримого Его мира, лучше не браться за иллюстрирование детской религиозной литературы.

Рисовать её, не веря, нельзя.

– Георгий Николаевич, как Вы пришли к вере?

– Долгое время после окончания института я иллюстрировал обычную детскую книгу. Были среди них и такие, про которые редактор говорил: «Спасай её картинками». Но даже на этих книжках я выкладывался полностью.

К каждой книге, самой маленькой, в музеях и библиотеках собирался обширный сопутствующий материал. Так было, например, с «Чёрной курицей» Антония Погорельского. К ней набралось три толстых альбома с подготовительными рисунками. Эти поиски совершенно необходимы иллюстратору. Ведь никакая фантазия, никакая искусно нарисованная приблизительность не заменят правды и не убедят читателя, что всё было так, как ты нарисовал.

Так бы и продолжал жить и работать, но вот однажды я узнал от мамы, что дед мой был не только сельским учителем, но до революции служил священником. Раньше она об этом не рассказывала, боялась, что её выгонят из партии, а меня – из института. Эта новость меня поразила. Она пришла так вовремя.

Мне всегда не хватало какой-то опоры, цельности в восприятии мира, сопричастности с русской культурой. Ведь в институте история Руси, а тем более её духовная культура, в то, ещё атеистическое время, изучались вскользь. А тут дед будто позвал меня в совершенно другой, неведомый мне, да и почти всем нам, таинственный мир, в котором много веков жила Россия.

До этого я никогда не задумывался о Боге и не ходил в церковь. Однако, когда вокруг , напротив которого находился наш дом, проходили крестные ходы на Пасху или Крещение, мне всегда хотелось как-то участвовать в них. А как – я не знал. Я надевал старинную вышитую рубаху, открывал настежь окно, влезал на подоконник второго этажа и, несмотря на крики милиционеров, торжественно стоял, как бы говоря: «Я с вами!» На этом заканчивалось моё участие в духовной жизни страны.

Но после возникновения в моей жизни деда-священника я увлёкся историей, стал много читать о Древней Руси, и оказалось, что всё хорошее началось не с 1917 года, а гораздо раньше, что до революции Россия была не дремучей и чумазой, а страной уникальной православной культуры.

Я наслаждался древнерусским языком и литературой. В музеях постепенно открыл для себя непостижимую красоту икон, лучше которых нет ни одной картины во всём мире. Узнал о великих русских святых и чудесах веры и понял: вот то, чего мне не хватало – веры и Бога в душе. Без Него не может жить и творить русский художник. Без Него, как говорил протопоп Аввакум, всё, что ни делает творец одно: «вяканье и ковырянье».

Как раз тогда мне предложили написать научно-популярную книгу о русских промыслах – о том, как изготавливали прялки, деревянную посуду, наличники. Я, как всегда, собрал большое количество материала и с головой погрузился в эту тему. Однако в результате получилась книга не только о народных промыслах, но повесть о древнерусском мальчике, который, освоив изготовление расписных ложек, прялок с берегинями, индриками и волшебными птицами, пришёл к иконописи, прошёл путь, как и я сам, от языческого миропонимания к христианскому. С этой книги (она называется «Птица сирин и всадник на белом коне») началось моё духовное взросление.

Очень поздно, в 45 лет, я крестился, и с этого момента мир стал совершенно иным. Я стал думать, чувствовать и творить с полным и ясным ощущением, что меня ведёт и направляет Бог. Этому было явлено несколько чудесных свидетельств. После такого духовного преображения уже было неловко писать и рисовать о летающих коровах или говорящих мышах.

Повторю ещё раз: рисовать книги духовного содержания, не веря, нельзя.

Материал 10-го номера журнала “Художник и писатель детской книги”.

Смотрите иллюстрации Георгия Юдина к книге “Птица Сирин и всадник на белом коне”:

Счастливым просветителем детства дано было стать русскому писателю и художнику Георгию Николаевичу Юдину. Ему мы посвящаем новый номер журнала ХиП (Художник и писатель в детской книге).

27 сентября заслуженному художнику России, писателю, члену редколлегии ХиПа Георгию Николаевичу Юдину исполнилось 70 лет.
8 октября в 16-00 в Российской Государственной детской библиотеке (калужская площадь, 1) открывается большая выставка иллюстраций художника.

Георгий Николаевич Юдин родился 27 сентября 1943 года в Туркмении (г. Каахка). В 1961 году поступил в Московский полиграфический институт, где учился у А.Д. Гончарова и В.Н. Ляхова и участвовал в работе над экспериментальными учебниками. «Позже, после рождения дочек, написал и нарисовал «Букварёнок», впервые изданный в 1980 году и выдержавший уже около тридцати переизданий.
С 1961 года Юдин проиллюстрировал более 200 книг русской и зарубежной классики, многие отмечены дипломами 1 и 2 степени всесоюзных и всероссийских конкурсов «Искусство книги». В 1987 году включён в Международный почётный список Г.Х. Андерсена за иллюстрации к авторской книге «Птица Сирин и всадник на белом коне».
Книга «Чёрная курица» А. Погорельского с его иллюстрациями, изданная на двенадцати языках, в 1986 году получила премию культурного центра Испании. За авторскую книгу «Букварёнок» в 1989 году Юдин награждён серебряной медалью на Международной книжной выставке-ярмарке «Самая красивая книга» в Лейпциге. За иллюстрации к «Былинам» удостоен диплома Академии художеств в 1993 году. В том же году избран вице-президентом Совета по детской и юношеской книге России при Российском фонде культуры. Георгий Юдин член Союза писателей России.
В 1995 году Юдин был награждён Патриархом Всея Руси Алексием II орденом Преподобного Сергия Радонежского. За книгу «Смиренный воин» имеет Всероссийскую премию по детской литературе имени Л.Н. Толстого. В 1997 году получил Международную премию имени Кирилла и Мефодия за книги по духовному воспитанию детей и юношества. Начиная с 2007 года в издательстве «Белый город» вышло пять уникальных по изобразительному материалу и содержанию томов: «Святой таинственный Афон», «Хождения на Святую Землю», «Сокровенная Каппадокия», «Царьград» и «Душа России», где Георгий Юдин выступает как автор текста, фотограф и дизайнер. Эти книги завоевали первые места на Международном конкурсе Издательского Совета русской православной церкви «Просвещение через книгу», а «Каппадокия» - Гран-при. Юдин - лауреат Международной литературной премии «Облака»-2007 за серию книг «Божий мир». Его иллюстрации к повести «Левша» Н.С. Лескова и «Приключениям капитана Врунгеля» А. Некрасова приобретены Государственной Третьяковской галереей. Значительным явлением в искусстве иллюстрации, безусловно, станет его новая работа - «Сказки» Р. Киплинга, издаваемые «Эксмо».

Перечень деяний Георгия Николаевича, его «послужной список» признаний (а он ещё здесь и неполный) говорят сами за себя. Его вклад в русскую культуру, в культуру детства необычайно велик. Недавно он был справедливо выдвинут на звание народного художника России, да и Государственная премия не помешала бы.
Что касается сочетания детского писателя и художника в одном лице, то оно в таком качестве достаточно уникально. Как художник-иллюстратор, Юдин может быть задорным и весёлым, почтительно серьёзным и возвышенным, когда это касается православной темы, рыцарски романтичным, как в «Чёрной курице». Но природное остроумие никогда не делает ни его прозу, ни его рисунки скучными и невыразительными. Его тексты самобытны. Его иллюстрации эмоциональны, часто экспрессивны, сочны, богаты по цвету, рисунок энергичен, композиции прихотливы. В иллюстрациях к сказкам и преданиям героини одухотворённы, герои мужественны и непобедимы, неизбежное зло, рисуемое с гневным сарказмом, неизбежно терпит поражение. Юдин - автор со сформировавшимся мировоззрением, с духовными ориентирами. Страстная просветительская натура художника не может не делиться своими духовными открытиями с читателями, тем более с детьми. «Душеполезным чтением» назвал его творчество писатель Владимир Крупин.
Мы публикуем записки самого художника.
Лидия Кудрявцева

Я сделал себя сам...
Грустно началось моё детство. 1943 год - середина страшной войны, дети почти не рождаются, но мои родители так любили друг друга, так верили в Победу, что назло Гитлеру явили меня миру. Прошло всего пять лет, когда мирно спящий Ашхабад за несколько минут был полностью уничтожен ужасным девятибалльным землетрясением. В ту ночь погибло 130 тысяч человек, в том числе мой отец и сестра. И только благодаря маме, которая меня, пятилетнего мальчика, закрыла собой от падающей крыши, я словно бы родился второй раз.
От пережитого я на целый год превратился в съёжившегося, неулыбающегося старичка. Засыпая в наспех сколоченной из чего попало времянке, я подолгу смотрел на висящую передо мной чудом уцелевшую наивную, как я сейчас понимаю, картину на стекле, на которой возле озерка стояли две берёзки, а над водой с кувшинками неслышно летели две утки. Я погружался в тот сказочный, добрый мир, в котором не содрогалась земля, не кричали задавленные люди, не носились по вздымающейся земле обезумевшие от ужаса убежавшие из зоопарка львы и жирафы, и тихо засыпал под стук капель, падающих с протекающего потолка в тазы, кастрюли и железные миски.
Это детское впечатление помогло мне впоследствии, когда я задумывал и долго работал над литографиями к своей любимой книге «Чёрная курица» Погорельского. Ведь и Алёша - герой этой книги, оставленный родителями в чужом, враждебном ему пансионе, чувствовал себя лишённым любви и заботы маленьким одиноким существом. Вот тогда-то и появилась в его жизни таинственная подземная страна, населённая удивительным, благородным, великодушным народом.
Отсюда и появилось драматургическое и цветовое решение оформления книги: всё, что происходит на земле, в пансионе - строго, неэмоционально, бесцветно. Но как только Алёша оказывается в сказке, мир оживает, становится радостным, цветным, наполняется звуком, запахом, фантастическими растениями, животными и живущими в гармонии с ними маленькими, добрыми человечками.
Но это позже, а пока, оставаясь жить в Ашхабаде, я, окончив железнодорожный техникум, ибо учиться там было больше негде, был призван на три года в Советскую армию, где командовал взводом, и ночами, почувствовав неведомо откуда явившееся желание рисовать (возможно, от деда священника, игравшего в деревне на скрипке и читавшего Шекспира), рисовал боевые стенгазеты, которые завоёвывали грамоты на разных армейских конкурсах.

Вот с таким багажом, не имея за плечами никакого художественного образования, я в пилотке и гимнастёрке, смело и решительно (ведь у меня столько полковых наград за стенгазеты!), попытался поступить в Московский полиграфический институт на художественный факультет. Как же я был удивлён, что и по рисунку и по живописи ничего не понимающие «дядьки профессора» поставили мне двойки. А ведь я так красиво растушёвывал пальцем рисунки!
Куда идти? Не в Ашхабад же ехать непризнанному художнику! И тут на улице в глаза бросилось объявление: «На стройку требуются маляры. Предоставляется общежитие». Маляр - тот же художник, решил я и, бесстрашно, в той же гимнастёрке, устроился в женскую малярную бригаду. Не знали бедные труженицы кисти и шпателя, получавшие зарплату сдельно, кого берут! Ведь вместо десяти окрашенных полов, я успевал за день покрасить только два, ибо, когда ступал с ведром яркого сурика и широкой кистью на свежевыструганный деревянный пол, я видел перед собой не пол, а огромный нежно охристый холст, на котором с упоением, забывая о плане, начинал рисовать. Стоит ли говорить, что и здесь не оценили моего дарования, но бригадир, видимо из материнского сострадания, год терпела и не выгоняла меня. Наверное, чувствовала, что из меня, единственного со всей стройки непьющего мужика, может выйти толк.
Целый год днём я работал маляром, - шесть домов, между прочим, подарил счастливым москвичам, а вечером ходил в «Полиграф» на подготовительные курсы. В результате в 1961 году, на удивление тех самых «дядек профессоров», зарубивших меня в первый раз, я успешно поступил в институт. До сих пор помню, какая это была радость! Меня распирало от восторга, я любил всех этих прекрасных, красивых, добрых людей, наконец поверивших в меня и допустивших в свой чудный, волшебный мир художников.
Учился с упоением. Не пропустил ни одной лекции, вместо одного задания по композиции делал по три-четыре, а после лекций обязательно, вместо весёлых походов с сокурсниками пить пиво, ходил по библиотекам, выставкам и музеям, жадно впитывая всё то, что они, московские мальчики, знали с детства.
Оказалось, что в мире существуют не пять художников, которых я тогда знал, а сотни! Кроме любимых, понятных и простых Шишкина, Репина и Айвазовского творили непостижимые, запрещённые в СССР импрессионисты, кубисты и сюрреалисты, которых мы тайно разглядывали на открытках.
В литературе, помимо Горького и Шолохова, оказывается, существовали экзистенциализм и театр абсурда. Но самое главное - только что опубликованный сумасшедший роман Булгакова! Я был потрясён его «Мастером и Маргаритой», его фантазией, запретной божественной темой и необыкновенным словом. Каждая фраза, каждое предложение несли в себе мощный талант, упругую, наполненную жизнью силу настоящего художника. Слова под его пером начинали трепетать, звенеть, звучать по-новому, поражая своей необычной окраской и смыслом. Вот сцена казни Иешуа: «Пилат задрал голову и уткнул её прямо в солнце. Под веками у него вспыхнул зелёный огонь, от него загорелся мозг, и над толпой полетели хриплые арамейские слова… И, раскатив букву “р” над молчащим городом, он прокричал: - Вар-равван! Тут ему показалось, что солнце, зазвенев, лопнуло над ним и залило ему огнём уши. В этом огне бушевали рёв, визги, стоны, хохот и свист».
Непревзойдённый стилист, которого можно цитировать бесконечно. До сих пор, не боясь навлечь на себя гнев моих православных читателей, я считаю Михаила Афанасьевича своим учителем, сформировавшим мой литературный стиль.
По окончании института в 1967 году как один из лучших выпускников был позван в экспериментальную лабораторию, созданную Волей Николаевичем Ляховым при кафедре ХТОПП, где придумывались учебники будущего. Но длилась эта научная работа недолго. В то время я иллюстрировал одну из первых своих книг «Человек амфибия». Иллюстрации к ней были замечены кинорежиссёром, и я был приглашён на Одесскую киностудию художником-постановщиком трёхсерийного фильма «Капитан Немо». Ни минуты не сомневаясь, что с этим совершенно новым для меня делом я не справлюсь, с головой окунулся в удивительный, ни на что не похожий мир. Мне было всё интересно, я даже сыграл небольшую роль и, больше того, как режиссёр придумал несколько сцен, которые вошли в фильм, идущий до сих пор по телевизору. Там же был снят следующий фильм «Красные дипкурьеры» с моим участием.
По вечерам еле живой от сложнейших съёмок садился придумывать свою первую авторскую книгу «Букварёнок». В то время у меня уже были две дочки Аня и Даша, и начались муки под названием: «Папа, почитай сказку!» И я, с тоской думая о незаконченных иллюстрациях к «Чёрной курице», наверное, в сотый раз начинал пересказывать этим ненасытным мучителям про Ивана-царевича с лягушкой, про козу рогатую да про кота усатого, и обязательно про нехорошую рыжую девочку Машу, которую серый волк утащил в страшный лес за то, что она не давала папе рисовать книги и зарабатывать деньги.
Мои намёки их не пугали, наоборот, они придумывали свои продолжения о том, как эта рыжая бестия Маша ловко «сделала волку сонный укол, вырвалась из его страшных ногтей» и радостно прибегала домой домучивать несчастного отца. «Когда же это кончится? - стонал я, - когда вы научитесь читать сами?» «А ты научи!!» - радостно вопили они.
«Нас очень много», - с тоской думал я о миллионах молодых родителей, которых дети заставляют читать сказки и не дают работать и отдыхать. Вот тогда-то я после съёмок фильма и написал свою первую книгу «Букварёнок», по которой дети, почти без помощи родителей, могут научиться читать уже с четырёх лет. С тех пор «Букварёнок» двадцать восемь раз переиздавался, и тысячи детей учились по нему читать.
Аня с Дашей росли, и в один распрекрасный день явились ко мне с неожиданным для всех родителей вопросом: «Папа, откуда берутся дети?» «Нас слишком много», - с тоской думал я о бедных родителях, которые не знают, что ответить на это пытливым чадам. Пришлось прочитать много научных книг по анатомии, биологии, чтобы потом все эти знания перевести на детский язык. Я был потрясён прочитанным. Мне хотелось бегать по улицам, размахивать руками и, не боясь показаться сумасшедшим, орать: «Люди! Каждый из нас чудо!» Я так и назвал книгу - «Главное чудо света».
О том, в какое время была написана эта книга, в которой я впервые в СССР рассказывал, что детей не в капусте находят, а рожает любимая мама, можно себе представить из следующей истории. Прихожу в издательство, редактор, недобро глянув на меня, произнёс: «Ваша рукопись прочитана». Сердце моё покатилось вниз от предчувствия беды. «В главе “Как стать гением” вы рассказываете о Леонардо да Винчи, Пушкине, Ломоносове и ничего ещё об одном гении! Не догадываетесь, о ком идёт речь?» «Нет, - честно глядя редактору в глаза, говорю я». «Вы забыли о Владимире Ильиче Ленине! Но это ещё не всё, - зловеще листая рукопись, говорит редактор, - в главе о возможностях человека вы пишете, что Лев Толстой в свои 80 лет был так силён, что одной рукой мог за шиворот поднять дворового!» «Но это правда! - горячусь я, - хотите я принесу доказательства?» «Не-ет, вы меня совсем не понимаете, - медленно поднимаясь из-за стола, страшным голосом говорит редактор, - а ведь это намёк на то, что Генеральный секретарь Коммунистической партии Советского Союза товарищ Леонид Ильич Брежнев в свои годы этого сделать не может!!»
Конечно, ради того, чтобы вышла книга, я мог бы вставить в неё и Ленина, и польстить немощному Брежневу, и всему политбюро вместе взятому. Но как потом жить с такой стыдобищей?! Я предпочёл забрать рукопись, в результате чего книга вышла только через семь лет в другом издательстве. Книга издаётся до сих пор, и вот что о ней думают читатели: «Я - ребёнок, выросший на книге “Главное чудо света”. Читала её сама, не отрываясь, жадно изучая картинки. Я прочла её всю, и перечитывала, как только снова приезжала к бабушке, где она хранилась. Уже в пятилетнем возрасте эта книга сформировала мою картину мира и моё мировоззрение, не побоюсь громкости таких слов. И представления о человеке, и об отношениях между людьми, и привычка не верить на слово, а искать доказательства и объяснения фактам, начиная с некоторых из тех, что упомянуты в этой книге, и чувство прекрасного, и понимание связей между очевидным и скрытым, и адекватное отношение к любым физическим проявлениям человека и явлениям природы, и чёткое осознание того, что все эти механизмы нужны для чего-то важного и чудесного - иначе бы их просто не было... всё это осталось в моей голове во многом благодаря “Главному чуду света”. Многие впечатления живы до сих пор. Честно говоря, я не знаю, кем бы я была, если бы не эта книга».
Прошло ещё два года, и моих детей, и других тоже нужно было обучить арифметике, но не нудно, как в школе, а интересно и весело. Появилась «Заниматика», где все цифры были не скучными закорючками, а живыми существами со своей удивительно интересной историей. Взрослели мои дети, взрослели и темы книг, которые я писал и рисовал. Теперь, когда я узнал от мамы, что дед мой был не только сельским учителем, но священником, я крестился и вскоре отчётливо осознал своё предназначение, своё главное дело жизни: я должен писать и рисовать книги, которые наполняли бы души людей духовным светом веры, и вели бы их к Богу, без Которого нет жизни.
Когда я готовился к работе над большими книгами-альбомами «Святой таинственный Афон», «Хождения на Святую Землю», «Сокровенная Каппадокия», «Царьград» и «Душа России», мне довелось посетить немало святых мест. Влезал на высоченные горы, где Моисей получил скрижали от Бога, спускался в 28-этажные подземные города Каппадокии, летал над ней на воздушном шаре, на Афоне припадал к величайшим святыням, которые редко кто видел. Даже при всей моей фанатичной работоспособности сделать пять огромных книг за пять лет фактически в одиночку невозможно. Только явная помощь Бога, которую я постоянно ощущал во время работы, помогла мне.
Спасибо Тебе, Господи, за всё.
Георгий ЮДИН

ЮДИН ГЕОРГИЙ НИКОЛАЕВИЧ

Даты жизни: 27 сентября 1943
Место рождения: город Каахка (Туркмения)
Русский художник-иллюстратор, автор книг для детей
Известные произведения: «Букварёнок», «Главное чудо света», «Заниматика»

Георгий Юдин родился 27 сентября 1943 года в Туркмении (г. Каахка). О событии своего детства, наложившем отпечаток на всю его дальнейшую жизнь, художник рассказывает так: «В 1948 году в Туркмении случилось страшное Ашхабадское землетрясение, когда погибло 130 тысяч человек, в том числе мой отец и сестра. И только благодаря маме, которая меня, пятилетнего мальчика, закрыла собой, я словно бы родился второй раз».
Вероятно, случившееся и помогло Георгию Николаевичу особенно чётко осознать исключительную ценность семьи и детей.
По окончании железнодорожного техникума и службы в армии, где, собственно, он и начал рисовать, будущий художник учился в Полиграфическом институте. Георгий Николаевич ходит в музеи, много читает, пробует писать масляными красками.
Свою первую книжку он иллюстрирует для туркменского издательства. Книжки, которые он иллюстрирует после окончания института, наполнены приключениями и сказочными происшествиями. Это «Человек-амфибия» Александра Беляева, «Шпион» Фенимора Купера, сказочная повесть «Чёрная курица» Антония Погорельского. Всего Георгием Юдиными оформлено иллюстрациями 130 книг. Своих героев художник умеет рисовать живыми и подвижными.
А ещё Георгий Николаевич работал в кино над широко известными фильмами «Красные дипкурьеры» и «Капитан Немо». Таинственный серебристый «Наутилус» - подводный корабль из романа Жюля Верна «Капитан Немо» на Одесской киностудии построили по рисункам Г.Юдина. Актеры подружились с художником. И если смотреть кинофильм «Капитан Немо», то на палубе парусника «Товарищ» в форме английского матроса можно увидеть и самого художника - широкоплечего рыжеволосого бородача.

А потом Георгий Юдин стал писателем, произошло это не случайно. «Я был просто детским художником, но, когда у меня родились две дочки Аня и Даша, началась мука под названием «Папа, почитай сказку!» И я, молодой тогда художник, с тоской думая о незаконченных иллюстрациях к моей любимой сказке А. Погорельского «Чёрная курица», начинал, наверное, в сотый раз пересказывать этим ненасытным мучителям про Ивана-царевича с лягушкой, про козу рогатую да про кота усатого, про рыжую девочку Машу, которую серые волки утащили в страшный лес за то, что она не давала папе рисовать книги и зарабатывать деньги…
«Нас очень много», - с тоской думал я о молодых родителях, которых дети заставляют читать сказки и не дают работать и отдыхать. Вот тогда-то я и написал свою первую книгу «Букварёнок», по которой дети могут научиться читать».
«Букварёнок» - это увлекательная игра-разговор о буквах. В 1989 году книга получила серебряную медаль в немецком городе Лейпциге.
В предисловии к книге автор написал: «Всё о буквах. Сказки и удивительные истории о самом интересном во всем мире». Про каждую из букв алфавита художник Г. Юдин сочинил смешную или печальную сказку. Разве «М» не похожа на быструю молнию, а «В» на варежку? В букве «Ш» легко увидеть шпалы. «Букварёнок» - это и учебник и книжка-игрушка. Обучать играя – главное ее назначение. Книга рассчитана на активное участие самого ребенка в освоении букв, в увлекательном путешествии в мир вещей. За 20 лет «Букваренок» переиздавался пятнадцать раз! И вот в 2001 году наши начинающие читатели получили еще один подарок - «Букваренкину школу». Новое, необычное по методике дополнение к «Букваренку» позволит детям быстро и весело научиться не только читать, но и писать. Книги объединяют общие герои - мышонок Мыша и плюшевый Миша.

Ну вот «Аня с Дашей росли и в один прекрасный день явились ко мне с неожиданным для всех родителей вопросом: «Папа, откуда берутся дети?».
«Нас слишком много», - с тоской подумал я о бедных родителях, которые не знают, что ответить на это пытливым чадам. Пришлось прочитать много научных книг по анатомии, биологии, чтобы потом все эти знания перенести на детский язык.
Я был потрясён прочитанным. Мне хотелось бегать по улицам, размахивать руками, как птица, и орать: «Люди! Каждый из нас чудо!». Я так и назвал книгу: «Главное чудо света».
Книга Георгия Юдина «Главное чудо света» - мудрое пособие для детей и родителей. Книга с уважением и любовью рассказывает детям о Человеке, о том, какое это совершенное создание Природы. Она не только о том, как устроен человек, она открывает глаза на самих себя, изменяет наше отношение к себе, к своему здоровью, воспитывает культуру чувств. Открывает эту прекрасную книгу о человеке глава «Откуда берутся дети». Медики и психологи установили, что для нормального, не искривленного духовного развития ребенку надо знать, как он рос внутри мамы и что связывает его с отцом. Понимание им роли матери и отца готовит его самого к этой будущей роли. Это принципиально важно для эмоционально-нравственного отношения человека к любви. Особую роль в книге играет ведущий: папа. Это как бы модель поведения для родителей, своими объяснениями он дает им наглядный пример, как надо говорить с детьми о деликатных, сложных вещах и что именно говорить, учитывая возможности конкретного ребенка. Книга написана очень корректно, с чувством юмора. Прекрасные, «говорящие» иллюстрации, схемы к каждой главе, сделанные автором и дополненные картинками из художественных музеев мира,- делают книгу более полной, убедительной. Пособие такого рода для детей и их родителей появилась у нас впервые. Это поистине уникальное издание.

А тем временем «Прошло ещё два года, и моих детей и других тоже нужно было обучить арифметике, но не нудно, как в школе, а интересно и весело. Появилась «Заниматика» , где все цифры были не скучными закорючками, а живыми существами со своей удивительной интересной жизнью». Книга помогает детям не только быстро запоминать цифры и решать несложные задачи, но даёт первые представления о теории относительности, пространства и времени, научит творчески мыслить и находить правильные решения не только в математике, но и в жизни.
А ещё в творчестве Георгия Николаевича - писателя и художника есть и добрая, веселая сказка «Зеленый поросенок». Наивный (зеленый) пластилиновый поросенок заставляет окружающих взглянуть на себя как на личность, способную совершать необыкновенные, добрые и чистые поступки.

Георгий Юдин пишет: «Взрослели мои дети, взрослели и темы книг, которые я писал и рисовал. Теперь мне хотелось сочинять не только сказки и стихи, как, например, «Зелёный поросёнок» или «Усатый сюрприз», но книги, которые наполняли бы душу ребёнка духовным светом веры, рассказывали бы ему о таинственном, невидимом Боге, создавшем весь мир, об Ангеле-хранителе, оберегающем людей от несчастий, о чудесах великих святых: Георгия Победоносца, Ильи Муромца, Сергия Радонежского и многих других, об их помощи людям».
В творчестве Георгия Николаевича появляются книги духовно-нравственного содержания. Одно из первых книг стала «Птица Сирин и всадник на белом коне». Автор повести задаётся вопросами: Что такое родная история? Что такое русский человек, чем одарен, на что способен? Главный герой книги Егорий проходит через душевные и физические муки, слепоту и чудесное исцеление и становится иконописцем. Вместе с ним читатель узнаёт, как рождается художник, что такое искусство иконы, как расписывают церкви, почему Егорий выбирает для иконописи образ Георгия Победоносца, который становится символом Древней Руси. Книга эта - прекрасное дополнение к урокам истории России XVI века.
Книги Георгия Юдина заставляют нас окунуться в древнюю историю нашей страны. Конечно, все работы Георгия Юдина, преподнесены в сказочной манере, однако большая доля наших познаний о древней Руси проистекает именно из различных сказок, сказаний, былин, писаний прошедших из уст в уста через десятки поколений.

Разносторонняя деятельность Георгия Юдина отмечена многими почётными званиями и наградами. Он - заслуженный художник России, член Союза писателей России, вице-президент Совета по детской книге России, кавалер Ордена Преподобного Сергия Радонежского, лауреат международного конкурса детской книги в Братиславе (БИБ-83) «Золотое яблоко» за иллюстрации к книге А. Некрасова «Приключения капитана Врунгеля», обладатель Серебряной медали международной книжной выставки в Лейпциге (1987 год) «Самая красивая книга года» (за книгу «Букварёнок»). А в 1998 году за книгу «Муромское чудо» имя Георгия Юдина было внесено в Почётный список Ханса Кристиана Андерсена.

Ныне имя Юдина приобрело известность широчайшую. «Не так уж много у нас в Красноярске имен деятелей культуры, которые всемирно известны: В. Суриков, Г. Юдин, да сегодня В. Астафьев, Д. Хворостовский, пожалуй, и все», - писала газета «Вечерний Красноярск».

Оценка, что и сказать, не бесспорная, хотя, в общем, и не особенно режущая слух, тем более, что высказана она была в дни проведения первых Юдинских чтений, когда и самые высокие слова в адрес Юдина не казались преувеличенными.

Но так было не всегда. В тридцатые годы уже за одну только родственную связь с Юдиным его потомки могли попасть под подозрение со всеми последствиями репрессивного характера. В последующем продажа Юдиным своей библиотеки в Америку была представлена как преступление. А потом и еще одно тяжкое обвинение предъявили красноярскому купцу - спаивал-де народ, поскольку владел винокуренным заводом.

И только одно светлое пятно обнаруживали историки-марксисты в биографии Геннадия Васильевича Юдина - во время сибирской ссылки в его библиотеке занимался Владимир Ильич Ульянов! И может быть благодаря именно этому обстоятельству дача Юдина, вместилище огромной библиотеки, сохранилась до наших дней в приличном виде.

Время непредвзятого отношения к Юдину совпало с приближением 150-летия со дня его рождения, а в более широком смысле - с возвращением из небытия имен многих незаслуженно забытых литераторов, ученых, военачальников, лиц купеческого звания.

Внешняя канва жизни Геннадия Васильевича известна достаточно хорошо. Родился 28 февраля 1840 года в купеческой семье в сибирском городе Тара, корни которой им самим прослежены до начала XVII столетия. В 1852 году Юдины перебрались в Минусинск, куда глава семейства Василий Сергеевич был назначен на службу - в питейную контору Минусинского округа.

Юный Геннадий получил хорошее домашнее образование, изучал иностранные языки. Трудовую жизнь начал рано - пошел по стопам отца, поступив на службу в 1858 году в контору питейных сборов Минусинского округа. А в 1862 году он открывает в Балахте собственную винную торговлю.

Страсть к книгам, собирательству собственной библиотеки давно одолевает его. Круг его книжных интересов чрезвычайно широк, заказывал он издания самые разнообразные - от «Горя от ума» Грибоедова до «Руководства к общей и лесной ботанике» некоего Дютура. Этот широчайший интерес Юдина к литературе самого разного направления с годами не только не угас, но приумножился многократно, будучи материально обеспеченным.

Говорят, коснись подноготной всякого изрядного капитала - и откроется преступление. В основе юдинского богатства лежал счастливый случай, невероятное везение. В начале 1870-х по 100-рублевой облигации внутреннего выигрышного заема он выигрывает огромную сумму - 200 тысяч рублей!

Юдин строит в окрестностях Балахты винокуренный завод, всерьез занимается золото добычей. К этому времени он уже женат на дочери местного священника Евгении Нигрицкой. Рождаются дети: мальчики, девочки. В 1878 году Юдин с семьей перебирается в Красноярск, приобретает в городе недвижимость. Он уже по-настоящему богат и может позволить себе покупать для библиотеки любые, самые редкие и дорогие издания.

Впрочем, деньгами Юдин сорить не любил, при покупке книг нещадно торгуется, сбивает цену. Не был он замечен и в особой благотворительности. Мог бы, казалось, уж что-нибудь и подарить из своего книжного Монблана в библиотеки города. Но нет, ни одной подаренной им книги в общественных библиотеках Красноярска не найти! Правда, на свои средства он издал десятка два книг - собственную родословную, исторические работы ряда авторов. Самым дорогим - обошлось в 25 тысяч рублей - было издание каталога «Русские книги» Венгерова (оно осталось незаконченным, вышли лишь первые три тома).

За городом, на Афонтовой горе, Юдин приобретает участок земли и строит на нем двухэтажное здание для библиотеки. Пишут, причиной тому послужил катастрофический пожар 1881 года, от которого выгорело пол-Красноярска, но и не только пожар, наверное.

Юдин в Красноярске вообще жил как-то наособицу. В общественных делах города заметного участия не принимал, красноярского общества сторонился да и числился к тому же купцом петергофским. В Красноярске во времена Юдина имелись, между прочим, довольно значительные частные библиотеки - журналиста Скорнякова, книгопродавца Комарова. Но о каком-то на книжной почве общении с ними Юдина сведений нет, скорее всего этого общения и не было. Уж очень разными любителями книг они были: нотариус Ицын, например, составлял рабочую юридическую библиотеку. Юдина же занимала иная идея - уместить на своих книжных полках, казалось, всю Вселенную!

Замысел, что и говорить, грандиозный и изысканный: посреди сибирской глуши, за тысячи верст от столиц, над великой рекой и вдали от мирской суеты (город внизу) построить чудесный дом - средоточие всех знаний человечества! Здесь, над книгами, Юдин проводил счастливейшие часы своей жизни. Библиотека росла, вбирала в себя целые воза книг, выписываемых через московских и питерских антиквариев, пополнялась пудами архивных материалов, рукописей.

Но вот как гром среди ясного неба: 1898 год, Юдин дает объявление о продаже своей библиотеки. Особое условие продажи - целиком и в одни руки. Деньги за нее просит гораздо меньшие, нежели ее подлинная стоимость. Но покупателей не находится. Проходит год, два, идут годы... Покупателей на библиотеку в России все нет. Отказался от ее покупки и Николай II, к которому обратился Юдин, - «из-за недостатка средств». И тогда на сцене появляются американцы в лице представителя вашингтонской Библиотеки конгресса А. Бабина.

После нескольких лет переговоров в 1907 году юдинская библиотека была продана Библиотеке конгресса США за 100000 рублей.

Вот, собственно, и все - такова внешняя сторона продажи библиотеки. Загадкой остаются мотивы, побудившие Юдина расстаться со своим детищем.
Те, кто писал об этом, в числе таковых называли и смерть двоих его сыновей, и возможные пожары и волнения в городе, стеснение в средствах, приближающуюся старость... И все это, конечно, могло способствовать принятию решения.

В 1898-м, когда оно было принято, Юдину исполнилось 58 лет. Наверное, к этой поре он не раз задумывался о цели своего собирательства. Его огромнейшая библиотека универсальна: сотни и тысячи книг составляют разделы по всем отраслям знаний - от философии и истории до медицины и сельского хозяйства. Пишут, что Юдин знал каждую книгу своей библиотеки. Но это совсем не означает, что он прочел всю библиотеку или хотя бы имел такое намерение. К тому же прочесть все эти тома - не хватит и нескольких жизней. Среди его сыновей, дочерей (как, впрочем, и дальних потомков) страстных любителей книг, книгочеев, а уж тем более их собирателей не оказалось. Для кого же тогда создавалась Юдиным библиотека? Не в расчете же, в самом деле, на редких заезжих историков, как Семевский, или образованных ссыльных вроде Ульянова, получавших к ней доступ.

В его библиотеке было немало редких изданий. Но особенность ее все-таки заключалась в ее универсальности.

Юдин тщательно подбирал, выписывал и современные ему издания - труды по различным отраслям знаний, текущие периодические издания - от «Акушерки» (!) и «Железнодорожного дела» до «Вопросов философии» и «Исторического вестника». И больше всего юдинская библиотека напоминает университетскую. Да, в ней есть отдел редких книг, но не он главный, основное в ней - книги для самообразования, книги, по которым можно изучать науки, писать труды.
Решившись продать библиотеку за границу, Юдин знал: то, что было у него, было и в других крупнейших библиотеках страны. А по-настоящему уникальное - рукописи, архивы, это он и не продал Америке (за исключением материалов, связанных с деятельностью Русско-Американской компании).

Конечно, для Красноярска юдинская библиотека явилась бы настоящей сокровищницей. Но, увы, - Красноярск для Юдина все-таки не стал тем городом, которому он бы желал подарить библиотеку. Не был он, вероятно, убежден и в том, что Красноярск сможет содержать ее в надлежащем виде. Может быть, какое-то чутье подсказывало ему, что не сохранится в городе его библиотека. Это уже из области догадок и предположений, но если допустить, что тяжелые раздумья такого рода посещали Юдина, то ведь иначе, как провидческими, их не назовешь!

Достаточно вспомнить, что случилось со второй его библиотекой - той, что он собрал уже после продажи первой и которая осталась после его смерти в Красноярске.

Гражданская война - на юдинской даче расквартирована красноармейская часть. Солдаты крутят из листов рукописей самокрутки. Двадцатые годы - библиотека национализирована, свезена в подвал одной из церквей города. Книги расходятся по рукам, пропадают. Потом их поделили между несколькими библиотеками города. И даже самое ценное, что не попало за океан, - рукописи, архивы были для Красноярска утрачены, да и частично для России, как оказалось, тоже. В начале 1950-х рукописи были вывезены в Москву, затем попали в другие города страны, в т.ч. и те, которые нынче - ближнее и дальнее зарубежье...

Но что там вторая библиотека Юдина! Знали ли те, кто называл продажу Юдиным своей библиотеки в Америку преступлением, о том, как большевики распродавали в 1920-е - 1930-е годы книжные сокровища страны?

Распродавались национализированные библиотеки русских царей, дворян - инкунабулы, петровские издания, подносные экземпляры, рукописи и первоиздания, подлинные указы, подписанные государями, уникальные альбомы фотографий, гравюры... Вот, например, что было выставлено на аукционе, прошедшем в Нью-Йорке в 1934 году: «Коллекция редких русских книг в марокеновых переплетах времен издания. Иллюстрированные книги, книги с автографами из библиотек Марии Федоровны, Екатерины II, Александра I, Александра II, Александра III, Николая I, Николая II, великих княжен...».

И если бы все это распродавалось хотя бы за большие деньги! Так нет же! Как свидетельствует историк, «многие книги из императорских библиотек были куплены за бесценок - иногда за 2 или 5 долларов»!.. Вот уж когда поистине совершалось преступление!

Владимир Чагин

Георгий Юдин родился 27 сентября 1943 года в Туркмении (г. Каахка). О событии своего детства, наложившем отпечаток на всю его дальнейшую жизнь, художник рассказывает так:

«В 1948 году в Туркмении случилось страшное Ашхабадское землетрясение, когда погибло 130 тысяч человек, в том числе мой отец и сестра. И только благодаря маме, которая меня, пятилетнего мальчика, закрыла собой, я словно бы родился второй раз».

Вероятно, случившееся и помогло Георгию Николаевичу особенно чётко осознать исключительную ценность семьи и детей.

По окончании железнодорожного техникума и службы в армии, где, собственно, он и начал рисовать, будущий художник учился в Полиграфическом институте. Потом работал в кино над широко известными фильмами «Красные дипкурьеры» и «Капитан Немо».

«Я был просто детским художником, когда у меня родились две дочки, Аня и Даша, и началась мука под названием: «Папа, почитай сказку!»

С тоской думал я о незаконченных иллюстрациях к моей любимой сказке «Чёрная курица» А.Погорельского.

Вот тогда-то, 25 лет тому назад, я и написал свою первую книгу «Букварёнок», по которой дети могут сами научиться читать.

Взрослели мои дети, взрослели и темы книг, которые я писал и рисовал. Теперь мне хотелось сочинять не только сказки и стихи, как, например, «Зелёный поросёнок» или «Усатый сюрприз», но книги, которые наполняли бы душу ребёнка духовным светом веры, рассказывали бы ему о таинственном, невидимом Боге, создавшем весь мир, об Ангеле-хранителе, оберегающем людей от несчастий, о чудесах великих святых: Георгия Победоносца, Ильи Муромца, Сергия Радонежского и многих других, об их помощи людям».

Разносторонняя деятельность Георгия Юдина отмечена многими почётными званиями и наградами. Он - заслуженный художник России, член Союза писателей России, вице-президент Совета по детской книге России, кавалер Ордена Преподобного Сергия Радонежского, лауреат международного конкурса детской книги в Братиславе (БИБ-83) «Золотое яблоко» за иллюстрации к книге А.Некрасова «Приключения капитана Врунгеля», обладатель Серебряной медали международной книжной выставки в Лейпциге (1987 год) «Самая красивая книга года» (за книгу «Букварёнок»). А в 1998 году за книгу «Муромское чудо» имя Георгия Юдина было внесено в Почётный список Ханса Кристиана Андерсена.

Основные работы:

А.Некрасов. Приключения капитана Врунгеля

А.Погорельский. Чёрная курица, или Подземные жители

Г.Юдин. Букварёнок

Г.Юдин. Букварёнкина школа

Г.Юдин. Заниматика

Г.Юдин. Заниматика для малышей

Г.Юдин. Зелёный поросёнок

Г.Юдин. Муромское чудо

Г.Юдин. Свеча неугасимая: Преподобный Сергий Радонежский

Г.Юдин. Смиренный воин: Историческая повесть о Святом Георгии Победоносце